Я раздвину облака руками

Это был беспроигрышный вариант: кто сейчас не летает?! А потом, чем черт не шутит, подумал он, может быть, это как раз та самая девушка, с которой он чуть не столкнулся у галереи в аэропорту?

Может быть, не только он скучал без нее в томительные минуты полета, но и она тосковала о нем, перемещаясь в заоблачных высях с крейсерской скоростью девятьсот километров в час? Конечно, он не красавец, не Аполлон, но из пассажиров их общего рейса, пожалуй, один из немногих, на ком стоило, да, стоило бы остановить благосклонный взгляд – Самолет — это было почти наверняка. Если не эта девушка, значит, другая, одна из тех, с кем довелось куда-нибудь лететь, скорее всего, па научную конференцию: шеф редко куда выбирался сам, чаще других доверяя Филеву представлять интересы их сектора.

— Придется вас жутко огорчить, — сказали в трубку, — но я летала только во сне, с кровати, и то в далеком детстве.

— Желательно не очень молодых и даже не жутко красивых, но... — голос в трубке на секунду смолк, как бы прервался, — но хорошо бы отзывчивых. — Как раз мой портрет, — ничуть не лукавя, ответил Филев, начинавший подозревать, что его разыгрывает кто-то из давних знакомых. Что с того, что, он в этом городе впервые: мир в наше время стал тесен, и в любом месте можно нечаянно встретить своих однокашников по школе, университету, по кулуарам научных конференций. Даже голос нежданной его собеседницы казался Филеву знакомым. — Мы с вами где-то встречались? — Может-быть... А вы откуда? — От-верблюда. А вы? — А я жутко местная. Всю жизнь в Азии, живу. — А-я всю жизнь в Европе. — Значит, на разных континентах... — Выходит, да. Они помолчали. — А какая ваша профессия? — спросила Филева трубка. — Я охотник, — невесть почему брякнул Филев, дивясь собственному легкомыслию — До ночных разговоров. И к тому же пророк. Хотите, я вам скажу, где мы встречались, а? — Вы меня жутко пугаете, — сказала женщина, — погодите, я дверь прикрою, а то соседи слушают наш разговор. Ну и где мы встречались, если не секрет? — В самолете, — уверенно начал Филев, — на высоте десять тысяч метров над землей. Еще сверху светило солнце, а внизу клубились облака...

— Бабушка, не подскажете, летное, училище здесь? — спросил Филев встречную женщину, плотно, по-старушечьи закутанную в огромный, стального цвета платок.

— Не знаю, внучек, — ответила женщина с вызовом, в упор, насмешливо разглядывая заезжего чудака. Филев мгновенно сообразил, что насчет «бабушки» несколько поторопился.

— Иди налево, потом направо, потом опять налево, может, и найдешь. Только смотри в оба, а то глаз у тебя алмаз... Да и щеки вон побелели. Он вернулся в номер, обреченно разделся и лег в. расшатанную прежними постояльцами кровать, накрытую бледно-зеленым, не вызывающим доверия одеялом.

И тут же, словно по чьей-то команде — в армии так любил потешаться над новобранцами старшина Журавлев,— в углу, на столике, рядом с ребристым графином раздался заливистый, как лай дворняги, звонок. Телефон — тоже непременная принадлежность приличного номера в каждой гостинице, и голос у этих аппаратов, как правило, требовательный, надсадно-приказной. Филев ниоткуда не ждал звонка и был категорически уверен, что звонят ему по ошибке, однако безропотно, как солдат по тревоге, вскочил с постели зашлепал босыми ногами к пластмассовой коробке, готовой лопнуть от нетерпения. — Слушаю, — вежливо сказал он, поеживаясь от холода.

— Это гостиница?— спросил далекий женский голос с приятной хрипотцой. — Гостиница,— уныло ответил Филев.— А вам кого? — Мне Сережу. — Таких здесь нет,—деревянным голосом, отвечал Филев, почему- то не кладя трубку. — А какие есть? — насмешливо спросили на другом конце провода. — А каких надо? — Филев без удовольствия, от скуки втягивался в обычную телефонную игру.

На улице было сумеречно, фонари еще не горели; мороз, к вечеру, достиг такой силы, что дома, казалось, съежились от холода в своей крупноблочной одежде. У Филева перехватило дыхание. Наблюдать живую жизнь оказалось крайне затруднительно. Требовалось — и чем дальше, тем чаще — растирать леденевшие щеки жесткой, как терка, варежкой, а это, конечно, сужало кругозор.

К тому же, увы, и прохожие встречались весьма нечасто, видно, сегодняшний мороз, и для Местных жителей не был подарком судьбы. Лет пять как Филев бросил курить, а сейчас бы самое время согреть душу крепким сигаретным дымком. Самое время... Он вдруг затосковал о сигарете, против которой при личном его участий вели - в вйстйтуте крестовый поход, и подумал о том, что есть, видимо, какая-то связь между условиями жизни и так называемыми вредными привычками людей: ни табак, ни водка, как с ними ни борются, не исчезают из нашего быта уже многие века.

Хотя врёд их очевиден и, казалось бы, чего проще — каждому все объяснить. Филев хорошо знал эту свою болезнь: он мог из каждого, даже мелкого факта, как фокусник из бумажного свертка, тянуть и тянуть глобальные выводы. Но ничего с собой поделать не мог, и потому в его научных статьях на радость въедливым оппонентам иной раз бывало больше смелых выводов, чем веских фактов. Он обогнул наконец забор, с трудом достиг следующего угла, но нигде так и  увидел ни ворот, ни хотя бы калитки.

С Пушкиным Филев себя не равнял, писать «Капитанскую дочку» не собирался, но и для историка живые впечатления не последняя вещь... Из окна открывался вид неширокой улицы, а дальше, сразу за тротуаром, тянулся каменный серый забор; за ним Филев разглядел строгие приземистые постройки: то ли старинные казармы, то ли современные склады. В городе находилось училище, прославленное перед всем миром одним из своих выпускников. Во дворе его — Филев знал о том из газет — стоял на пьедестале настоящий самолет, на котором летал некогда старательный безвестный курсант, ставший теперь легендарно знаменитым.

«Может быть, это и есть училище?» — подумал Филев, и ему захотелось уже сегодня, сейчас, с места в карьер, обойти, осмотреть город, чтобы назавтра, на удивление здешним старожилам, ориентироваться в нем, как дома. Один крупный географ (Филев несколько раз встречал его в полукилометровом университетском коридоре) писал, что, попадая куда - нибудь в незнакомый город, никогда не торопится в музеи, запечатлевшие историю, он любит бродить по улицам, наблюдать живую, жизнь горожан, и это дает ему как ученому больше, чем изучение бессловесных экспонатов.

Историк Филев был с ним почти согласен, понимая, конечно, что крупный ученый, да еще в популярной книжке, может позволить себе известную приблизительность выражений; он знал, как много работал тот и над «бессловесными экспонатами».

С другой стороны, успокоил себя Филев, без дорожных тех впечатлений, возможно, не было бы его «Капитанской дочки»: и степные дороги, и дух обширного края, еще хранившего память пугачевского восстания, — все это надо было сначала перечувствовать, пережить. А вот он, Филев, что мог бы он написать о дороге?

Бестолковая толкотня в аэропорту, беспокойное ожидание, когда же объявят твой рейс, который еще и еще раз откладывается по непонятным техническим причинам... Паровозное сопение тучного соседа,. задремавшего в считанные мгновения набора высоты: видно, летает час¬то, и погружение в спячку — условный рефлекс. Как назло, именно толстяку до¬сталось место у иллюминатора, а Филеву пришлось по-гусиному вытягивать шею, чтобы краешком глаза увидеть унылую снежную равнину в просвете мыльной пены облаков... Где-то впереди, рядом с другими, сидела единственная среди пассажиров красивая девушка; напрасно Филев. заметивший симпатичную спутницу при регистрации билетов, надеялся, что их места в самолете окажутся рядом... Что еще? Казенно-ласковый, будто из магнитофона, голос безлично-обворожительной стюардессы: «Мы подлетаем... Пристегните ремни... Экипаж прощается с вами...» Противное покалывание в ушах при посадке. Короткое, на миг, состояние

Еще не старый историк Филев приехал в город О. поработать в местных архивах. Точнее сказать, не приехал, а прилетел: комфортабельный авиалайнер перебросил его из северной столицы сюда, на границу Европы и Азии, за каких-нибудь два с небольшим часа. Филев по извечной привычке все сравнивать и Сопоставлять прикидывал, сколько же добирался в сей дальний град в своем девятнадцатом веке Пушкин: выходило, чуть ли не месяц, да еще на перекладных, по степным безотрадным дорогам...

Сидя в гостиничном номере у окна, Филев наблюдал прохожих и по инерции, словно еще не приземлился, возвышенно думал об истории, ее стремительном движении, свидетелем которого стал сегодня еще раз. Перекладные и комфортабельный лайнер 1 — скачок удивительный, необыкновенный. Филеву стало немножко по-человечески жаль Александра Сергеевича: чтобы добраться до захолустного города О., великому поэту надо было терять недели...

Цель. Обучать родителей приёмам игрового взаимодействия с детьми. Формировать у детей коммуникативные навыки, позитивное отношение к занятиям.
Материал. Клубок ниток. Игрушечная кошка. Кувшин с водой. Чашки, миски, блюдца.
Психолог проводит с родителями игровой тренинг «Какая я мама?» Дети в это время находятся на занятии у другого специалиста ЦИПР.
Психолог. Передавая волшебный клубок по кругу, дайте себе оценку: какая вы мама? Подумайте и скажите, какие изменения в вашем характере произошли в связи с рождением ребёнка.
Взрослые передают друг другу клубок ниток и поочерёдно рассказывают о себе.
Дети входят в групповое помещение и садятся рядом с родителями на ковёр. Психолог показывает игрушечную кошку, говорит за неё.
Киска. Здравствуйте! Меня зовут Киска. Я хочу познакомиться с вами! (Берёт каждого за руку.) Я - Киска, а тебя как зовут? Здравствуйте, мама, а Вас как зовут?
Мур - мур - мур, я так рада, что с вами познакомилась.
Я умею чисто мыться
Не водой, а язычком.
Мяу, как мне часто снится
Блюдце с тёплым молочком!
Психолог. Давайте превратимся в котят и поиграем. Покажите, как котята пьют молоко (спят, умываются, мяукают, ловят мышей).
Дети с родителями имитируют движения животных.
Психолог. А теперь погладим Киску и скажем: «Кисонька - мурысонька».
Дети гладят игрушку сначала одной, потом другой рукой, повторяя слова психолога.
Затем проводится подвижная игра «Кошки и мышки». Взрослые (кошки) и дети (мышки) выполняют движения в соответствии с текстом стихотворения.
Психолог.
Киса, киса, киса, кошка, Поиграй со мной немножко. Наши мамы - кошки спят. Мышки бегают, пищат. Кошки просыпаются, Мышки разбегаются. Игра повторяется 2 - 3 раза. Психолог.
Кошка бегала, устала.
Очень жарко кошке стало.
Хочет кисонька попить.
Надо ей воды налить.
Дети с родителями подходят к столу, на котором стоят кувшин с водой и посуда, переливают воду в чашку (блюдце, миску). Кошка пьёт, благодарит детей, прощается, обещает вновь прийти в гости.
Родители с детьми уходят на занятие к другому специалисту ЦИПР.

А еще прочтите интересные сайты: Сочный персик, Наташкины записки, Микса, Лучик света.

Цель. Обучать родителей приёмам игрового взаимодействия с детьми. Выявлять в игровой форме характер взаимоотношений родителей и детей. Развивать память, внимание, воображение и речь детей.
Материал и оборудование. Игрушечные зайцы и медведи (большие и маленькие). Мяч. Две миски разного цвета, наполненные гречневой крупой.
Психолог проводит с родителями игровой тренинг «Мой малыш». Дети в это время находятся на занятии у другого специалиста ЦИПР.
Психолог. Попробуйте ассоциировать особенности характера, манеру поведения своего ребёнка с каким - либо животным. Передавая друг другу мяч, расскажите о вашем малыше, объясняя свои ассоциации.

По ходу игрового тренинга психолог слушает рассказы родителей, наблюдает за их эмоциями, анализирует, какие черты характера и особенности поведения ребёнка вызывают у них негативные и позитивные реакции.
В групповое помещение входят дети, которые садятся рядом с родителями на ковёр. Раздаётся стук в дверь.
Психолог (вносит игрушки, говорит за них). Это Мишка и Зайка. Они хотят с вами познакомиться и поиграть.
Мишка и Зайка здороваются и знакомятся с каждым ребёнком и взрослым.
Психолог. Давайте поиграем с Зайкой.
Проводится игра «Зайка серенький сидит». Родители выполняют движения вместе с детьми по показу педагога.
Зайка серенький сидит
(Садятся на корточки.)
И ушами шевелит.
(Приставляют кисти рук к голове, шевелят ими.)
Зайке холодно сидеть, Надо лапочки погреть. (Хлопают в ладоши.) Зайке холодно стоять,
Надо зайке поскакать. (Прыгают.)
Зайка хвалит детей и родителей.
Психолог. Вам понравилось играть с Зайкой? (Да.) А теперь косолапый Мишка с вами поиграет.
Проводится игра «Мишка». Родители выполняют движения вместе с детьми.
Мишка, лапки подними,
(Поднимают руки.)
Мишка, лапки опусти.
(Опускают руки.)
Мишка, Мишка, покружись,
(Кружатся.)
А потом земли коснись
(Садятся на корточки.)
И животик свой потри.
(Поглаживают живот.)
Раз, два, три, раз, два, три!
(Хлопают в ладоши.)
Мишка хвалит детей и родителей.
Психолог. У Мишки и Зайки тоже есть дети: маленький Мишутка и маленький Зайчонок. (Показывает игрушки, сравнивает их.) Это мама Зайчиха. Она большая. У неё большие голова и туловище, большие лапы и уши. Это Зайчонок. Он маленький. У него маленькие головка и туловище, маленькие лапки и ушки.
Таким же образом проводится сравнение медведя и медвежонка. По ходу рассказа психолог предлагает детям показать те или иные части тела игрушек.
Психолог. Мишутка и Зайчонок любят играть в прятки. (Дети и родители подходят к столу, на котором стоят миски с гречневой крупой.) Сейчас они спрячутся, а вы их найдёте. (Закапывает игрушки в крупу: Мишутку - в синюю миску, Зайчонка - в красную.)
Я по комнате хожу,
Мишутку (Зайчонка) я не нахожу.
Ну куда же мне идти?
Где Мишутку (Зайчонка) мне найти?
Дети должны вспомнить, где спрятаны игрушки, и по просьбе психолога найти их в мисках с крупой.
Психолог. Мы подружились и весело поиграли с зайцами и медведями. А теперь давайте пригласим их потанцевать и попеть с нами.
Дети и родители берут игрушки и уходят на музыкальное занятие.

Такой же фильм с описанной в нем дисфункциональной семьей и " Козлом отпушения" в ней есть и в советском кино. Это фильм "Маленькая Вера".

Можно сказать что Ким и Вера очень похожи друг на друга своими ролями. Обе девушки на протяжении фильма не начали отделятся от своих семей (больных систем в которых росли), не начали очищать свои завалы чувств, не думали тчо возможно для них обрести здравомыслие и снять эти костюмы "жертв", они не обязаны их носить!. Этого не видно не в конце не в середине. Скорее наоборот - полная безнадежность их положения заставляет дорисовывать картины дальнейшей их жизни..А жаль...

Было бы интересно если бы автор предложил хоть какие то "открытые двери" ....

Мне очень понравились блоги: parallelka, olgadarling, leno-job. Читайте и наслаждайтесь!